Колумнист Адрианна Лафранс в статье для The Atlantic пишет о том, как на рынок технологий может повлиять провал компании Uber
Главное, что нужно знать об экономическом пузыре – это то, что никто не знает его размера, пока тот не лопнет. Но когда это происходит становится слишком поздно, пишет Лафранс.
Сейчас многие представители Кремниевой долины пытаются угадать, когда же лопнет следующий технологический пузырь или последняя волна инвестиций закончится обвалом. Как отмечает профессор менеджмента Колумбийской бизнес школы Рита Макграт, специалисты уже наблюдают ранние признаки подобных проблем. Например, закрывающиеся или продающиеся предприятия, снижение инвестиций венчурных капиталистов, завышенная стоимость акций и стартапы, падающие в цене.
И вот есть такая компания, как Uber, которую оценивают в $70 млрд, несмотря на огромные убытки и скандалы. Только в 2017 году разрекламированный бойкот привел к полумиллионным потерям. Кроме того – обвинения топовых сотрудников в сексуальных домогательствах и краже интеллектуальной собственности, видео с СЕО, матерящего водителя собственной компании, и блокбастер The New York Times о том, как Uber с помощью секретной программы обходит законы. И еще несколько отставок старших руководителей. <…>
При этом автор отмечает, что сейчас никто на самом деле не знает, как связана судьба технологической индустрии с Uber, и на что похож экономический пузырь, в котором оказалась сфера. От этого зависит судьба триллионов долларов, тысяч рабочих мест и будущее технологий.
«Этот пузырь раскачивается из стороны в сторону, – говорит Макграт. – И когда Uber оступается, то это пугает. Часть этого пузыря создана в среде низких процентных ставок. Деньги со всего мира вливаются сюда, потому их больше некуда направить».
И это – возможно ключевой момент, определяющий судьбу компании. Uber не стоит $70 млрд. Его оценивают так дорого, несмотря на то, что он нерентабелен и не защищен от конкурентов, созданных из того же теста. Проще говоря, цена Uber отражает не ценность компании, а мировой рынок в целом.
Если рассыпается Uber, что же происходит с остальными стартапами – 187 компаниями, оцененных в $1 млрд и выше за каждый?
По мнению нескольких экономистов, с которыми общалась автор, несмотря на влияние Uber, не похоже, что потенциальное падение компании может привести к цепной реакции в Кремниевой Долине. «Есть разница между компаниями, которые что-то создают, у которых есть что-то, что защитит их, даже если это имитация – и компаниями, построенными на ряде непроверенных предположений, получающие деньги, которые больше некуда девать», – цитирует автор Макграт <…>
По мнению Лафранс, стоит рассмотреть два варианта перемен. Во-первых, сейчас практически каждая компания является технологической. Кремниевая долина использовала технологии, о которых обычные покупатели даже не задумывались, или не знали, что они используются. Технологии распространены в экономике и культуре, что потенциально может защитить инвесторов.
«Инвестиции в такие компании создают новую бизнес-модель в разных отраслях экономики, а не в изоляции. Кроме того, основная часть денег этих компаний поступает от игроков, не зависящих от успеха одной только технологии…», – отмечает Арун Сундарараджан, профессор бизнес-школы Нью-Йоркского университета.
Во-вторых, раньше в технологии инвестировала лишь небольшая группа венчурных капиталистов, финансировавших компании, ставшие со временем публичными. Но все изменилось.
«Даже если отбросить Uber и посмотреть на некоторых крупных получателей инвестиций до IPO – это очень разные персонажи…», – цитирует автор Сундарараджана.
Все это означает, что инвестиционная инфраструктура, поддерживающая технологические компании, очень изменилась, во многом, благодаря тому, что место технологий в жизни тоже изменилось.
«Если Uber провалится – хотя еще не факт, что это произойдет – его инвесторы не скажут, что ошиблись, инвестируя в технологии. Они спросят «неужели мы неправильно оценили возможности этой компании», – говорит Сундарараджан. При этом, по мнению профессора, очевидно, что появление Uber в новостях никак не связано ни с ее бизнес-моделью, ни с ее технологическим характером.
Тем временем, многие инвесторы обращают внимание на технологии, которые в случае успеха, переживут любой бренд: например, сенсоры для автомобильного автопилота, автономные медицинские технологии, робототехника и так далее.
Uber, который может потерпит крах, а может и нет, потащит за собой всю экономику. А может, и нет. Но рано или поздно пузырь лопнет. «Последний раз над Кремниевой долиной нависала угроза в 2001 году. И вот теперь снова. Сейчас нет роста», – подчеркивает Ролаф Бота, партнер компании Sequoia Capital.
Начиная с 2015 года, по подсчетам CB Insights, 117 компаний зарабатывали на продаже акций по заниженной цене. Игра на понижение не означает, что компания провалится, но это сигнал для рынка, на котором она работает.
Те, кто пытается получить венчурные инвестиции, не должны волноваться о том, что случится с экономикой, в случае провала Uber. Рынок меняется. Сейчас вопрос в том лопнет ли этот пузырь так же внезапно, как это бывало раньше или просто сдуется.
